Семья
У каждой семьи свои скелеты в шкафу
У нашей, наверное, и не один висит
В 93 умерла от рака бабушкина младшая сестра – тетя Света, оставив семье 16-летнюю Машу. Сейчас Маше уже за 30 и за плечами у нее скоротечный брак, многолетний алкоголизм, десятки мужчин, вынужденный аборт на 25ой неделе, а на плечах - рак четвертой степени и курс химиотерапии каждый месяц – борьба за жизнь.
Кажется, годом позже скончалась дедова мама – баба Дуся. Я ее недолюбливала и как-то раз назвала даже дурой, ну и влетело мне конечно по всем правилам. А, вообще, все говорят, что характер у меня в прабабку, она тоже водолей ну и змеища та еще. еще у нее кошка была – вредная-превредная, из той породы, которые только хозяев слушаются своих ,да и то не всегда. кошка умерла месяцем раньше бабы Дуси.
Никогда не рассказывалась в семье история как бабушка полюбила дедушку – вроде он ушел в армию и начал писать ей письма, ну а потом вернулся и родилась мама. Умалчивается, конечно, что расписались они немного позже. Фотографий со свадьбы, где вся деревня гуляет с баяном нет. Да и не было никакой свадьбы.
Бабушкина мама умерла молодой.от рака.
Сама бабушка Лариса перенесла рак, ампутацию груди, многочисленные курсы химиотерапии, после которой у нее остались тонкие редкие длинные волосы. А за месяц до смерти пришли анализы, что раковых клеток в ее организме нет. Она боролась долгие годы и победила. Победила, но устала. устала как капитан корабля вести нашу семью в нужном направлении – растить меня, растить брата моего Германа, служить связующим звеном между дедом и всей остальной семьей, устала плакать о своем сыне непутевом – мамином брате, устала каждый день мыть стирать убирать готовить. она просто устала жить. и ушла, не дождавшись меня всего пару дней.
Тремя месяцами раньше, в мае, за два дня до моего отлета в нью-йорк, скончалась бабушкина средняя сестра- Нэля.от рака.долго больно тяжело она умирала.над домом висело тяжким грузом страшное ожидание – когда. С Нэлей я прощалась, когда она уже была в коме – я сидела у ее кровати, рассказывала, что уезжаю, что у меня все хорошо, только вот сессия и совсем без слез.было непонятно, как здоровый человек за несколько месяцев высыхает до безумной неузнаваемости, как болезнь пожирает его изнутри.
В апреле умерла любимая всем семейством кошка. Почти два месяца, мы боролись за ее жизнь – делали операции, возили по врачам, откармливали, отпаивали, бинтовали. помню, дедушка принес ее в кармане куртки - самую маленькую и забитую из всего выводка. Бабушка тогда сказала – все ухожу из дома – либо я либо она. ну потом как-то все утряслось и из замухрышистого котенка она превратилась в холеную Катерину. Кошка была пакостная до невозможности, но любили ее все также до невозможности. У меня она обоссала все сумки школьные и учебники и диван мой и подушки, но когда в доме происходил скандал и буря обрушивалась на меня – предано и ревностно она сражалась со всеми, кто выступал против Аленушки. Кусала и нападала самым бандитским образом на каждого, кто кричал на меня. Оно и правильно – мы с ней выросли вместе, мозгов было одинаково поровну на двоих.
Бабушка говорила потом маме – знаешь, Лена, в нашей семье, когда умирает животное – оно забирает кого-нибудь с собой.
На похоронах бабушки было очень много людей. Все ехали да ехали. Говорят, невестка – маминого брата жена бывшая, так убивалась на похоронах. А до этого так мастерски материла Ларису Федоровну по телефону за сына ее непутевого, за то, что будучи уже совсем немолодыми бабушка и дедушка несут свой крест дальше и воспитывают за своего сына его ребенка, как когда-то воспитали меня, за то, что они были и остаются людьми чести, людьми благородными. Вообще, Денис –мамин брат, конечно, говно полное. Как он от этой грязи отмыться сможет – от 14 приводов в вытрезвитель, от позора на весь город, что сын известного Германа Константиновича бомж и алкоголик, от того,как он воровал деньги и тащил вещи из дома, как его вышибали с треском с приличной работы за пьянство, как его отмазывала моя мама и еще полгорода врачебной братии, как его подшивали и зашивали , от того как он два раза чуть не пришиб и не задушил меня, потому что я защищала бабушку, от того как издевался надо всей семьей ,нет он измывался – над матерью своей, отцом, мной ,сестрой своей, ребенком, своими дурами-женами. Сколько слов, криков, драк, больниц, разбитых рож, загаженных вещей. В период его бомжевания по теплотрассам, когда он вдруг внезапно возвращался домой, да еще и дружков своих приводил – квартира походила на оборонительную крепость – мы были рыцарями готовыми сражаться до конца, до последний капли крови. Только вот рыцарями мы были не короля Артура, а теми, которые против ветряных мельниц идут в бой. мы ссали против ветра. В конечном итоге он всех нас наебал – бросил пить,занялся собой и сейчас этакий франт –за год с небольшим он приобрел уже совсем иной статус и теперь ездит в командировки в Москву.ценный работник. Правда с неоконченным высшим.но мама говорила, что он по молодости очень любил цитировать Достоевского, коллекционировать значки и марки, слушал продвинутую музыку да и вообще был любимцем дам. Болел правда в детстве много да и лунатил по ночам. Но он был в семье младшеньким, долгожданным, любимым, болезненным ребенком. Маль-чи-ком. Мама моя по жизни как лошадь ломовая – не для себя , а для всех. А он вот как был так и остался маль-чи-ком. Для себя. Жестоким инфантильным обидчивым ребенком. У которого отбери игрушку – расплачется и засучит ножками – отдааааааай, так что хоть святых выноси. И жены его – хоспади где он таких баб дурацких находил себе. Колхозных, злых, завистливых, дурных. В нашей семье их радушно принимали, любили, делали из них женщин ,осеняли благородством. В итоге все заканчивалось скандалом, разводом, кучей бабок, которые дедушка отдавал лишь бы откупиться от этих баб. Ну а Танька,последняя его жена – молодец, она сразу смекнула че к чему ,что если родит она денису ребенка, то будет как сыр в масле кататься до конца дней своих. Родила. Мальчика, да и тут же проявила чудеса смекалки – назвала в честь великого дедушки- Германом, чтоб уж наверняка. Денис в это время пребывал в очередном запое, ну а ей как-то было неохота дома прозябать – все-таки молодость проходит и она скинула шестимесячного ребенка шестидесятипятилетним Ларисе Федоровне и Герману Константиновичу. Не своим родителям-колхозникам , а родителям мужа. С полгода ее не было вообще, с полгода ребенок рос без своей матери. Те полгода, когда ребенку просто нужна, необходима мать.
Был ужас – бесконечные няньки, крики, визги, вымотанная бабушка, вечные скандалы, периодически приходящей с помойки Денис для очередного вымогательства денег. И это сделала, заметьте, женщина современная, уже имеющая одного ребенка (каким-то образом самовоспитывающегося), работающая в известной компании, на учете где-либо не состоящая. И эта проблядь оставила своего ребенка шести месяцев от роду, когда ему еще титьку сосать да сосать. У меня до сих пор не укладывается это в голове. Я-не-понимаю. А дедушка с бабушкой стойко продолжали нести свой крест – нафиг вам это крест кричала я надрываясь, мне было пятнадцать и дико больно за свою семью, за это вечное втаптывание благородных людей в грязь. Потом Танька забрала Германа, но продолжала напоминать о себе ежемесячными звонками с непременным матерным излиянием на Ларису Федоровну и битьем себя в грудь, что «ваш сын мне всю жизнь испортил».ну до этого ей еще чей-то сын жизнь испортил. В общем жизнь у невестки Таньки порченная до не могу, поэтому Герман Константинович должен ей оплачивать квартиру , купленную кстати за его же счет, полностью содержать своего внука ну еще и мебель покупать новую. Но бабушка вынесла и это. И воспитание внучека, и сумасшедшее изматывающее пьянство своего любимого сына. Она все это вынесла.
Сейчас Танька уверовала в госпада бога нашего, возит каждое воскресенье своих сыновей в церковь, покрасилась в умеренную блондинку, снова сошлась с денисом и приводит сама к дедушке в гости Германа, а пока он что-нибудь там творит с компом, сидит в гостиной и смотрит телевизор. Я с ней принципиально не здороваюсь .я-не-могу.меня вырвет от единого ее слова. Как у нее хватило смелости совести чести приходить снова в наш дом, улыбаться мне, моей маме, разговаривать с дедушкой, убиваться на похоронах по бабушке когда она за месяц так яростно ее материла по телефону, когда она плевалась и растаптывала нашу семью.
Как у неё…?
Как ты, Денис, отмоешься от этого говна?как ты сможешь посмотреть в зеркало и сказать себе – я человек?как ты сможешь сказать своему сыну, что делать хорошо, а что –плохо? как ты сможешь встать на колени пред нашей семьей и перед каждым и сказать прости?как..?
Я не понимаю.я не могу понимать этого.
Как мы дальше пойдем без нашего капитана?без нашего рулевого?куда мы плывем?наш корабль кидает из стороны в сторону в открытом океане и я сквозь бурю кричу маме, что я сама с собой ужиться не могу, куда же мне с кем-нибудь еще жить, мама кричит, что я жестокая и злая и плачет от безысходности. Дедушка почти не разговаривает ни со мной ни с мамой, зато трещит как соловей с какими-то людьми по телефону и ходит в гости к тете Нине. Божежтымой, ну как ты Герман Константинович, мог выбрать ходить в гости именно к ней. К этой ужасной бабе, которую бабушка всю жизнь держала в подругах , так как это про неё –«лучше она будет со мной, чем против меня». К этой несчастной замученной всю жизнь завидующей нашей семье тетке. Как же?
И Денис тихим сапом выдавливает из дедушки себе.все себе.все загребу – квартиры деньги машины.все мое. Но ты просрал несколько лет своей жизни,маль-чик.у тебя было золотое будущее, сейчас ты мог бы быть хоть директором банка какого-нибудь. с твоей фамилией, с возможностями твоего отца. И я ненавижу тебя, Денис. Да, ненавижу.эта ненависть тяжкий груз в моей душе, но я не умею справиться с ней.я недостаточно благородна для таких поступков.
И младший брат тоже очень болезненный растет мальчик. Похож на своего отца внешне. Избалован.хуже чем я. хотя казалось бы куда уж хуже.
Кто поведет наш корабль дальше. Кто сможет быть таким же благородным и сильным. Бабушка смогла даже в кошке воспитать благородство – она никогда не кусала маленьких детей- че брат с ней в детстве вытворял уму непостижимо, а она при всем своем сквалыжном характере – держала себя в руках.в лапах точнее.
Все уже не так, и бабушки нет - говорила я сегодня на кухне деду, а он лишь бормотал что-то себе тихо под нос и качал головой. Не так не так не так не так.и молчат скелеты в шкафу.и тихо плачем мы с мамой – каждая в своем углу, потому что еще не научились жить без бабушки, потому что не знаем что делать с внезапно обрушавшейся на нас взрослостью.
Просто мы все стали взрослыми, сказала мама двоюродной сестре, после того, как они похоронили двух матерей в одном году.
Я ненавижу 2008 год.
Да, я умею ненавидеть.